За последние три года в Красноярске нашли семь детских трупов, которые объединяет одно страшное обстоятельство — убийца не найден. Последний — изуродованная пятилетняя девочка… Прокуратура молчит, а неизвестность рождает панику. В поисках истины мы начали свое расследование.

В последнее время народ так запугали неуловимым образом «красноярского маньяка», что молва сваливает на него почти все трупы. И ладно бы только в Красноярском крае, а то по всей России. В Подмосковье неделю назад в подъезде задушили девочку. И не успели врачи толком разобраться, было это убийство или несчастный случай (она захлебнулась рвотой), как поползли слухи: «Красноярский маньяк гастролирует в Подмосковье». А уж когда на днях двоих десятилетних мальчиков изнасиловал и зарезал какой-то подонок, все убедились — это точно он, красноярский!

Специалисты же только закатывают глаза:

— Дела разные, сценарии убийств разные, жертвы разные… Ну при чем тут «красноярский маньяк в Подмосковье»? Мало того, даже нашумевшие семь смертей в самом Красноярске — дело рук разных злодеев. Совпадения в деталях слишком незначительные: только то, что все они произошли весной, да у последних двух убитых распространенная в городе фамилия — Мальковы.

Совпадений действительно немного. Кроме того, по результатам следствия мальчик, тело которого найдено весной 2006-го (КП от 29 марта 2006 г.), умер от переохлаждения — следов насилия нет. Единственный вопрос: по собственному ли желанию он прыгнул в колодец, откуда не смог выбраться, или кто-то столкнул его туда? Но версия о маньяке отпадает.

Однако дела пятерых ребят, найденных в 2005 году в колодце («КП» от 20 и 22 апреля 2005 г.), и дело убитой только что девочки остаются открытыми. По поводу мальчиков так до сих пор точно и не выяснили, несчастный случай это или убийство. Малышку же стопроцентно жестоко убили — удавка на шее, огромные синяки, травмированные половые органы. Но преступник пока не найден.

Потому-то и паникуют красноярцы. Следствие ничего не объясняет, а у людей, не получающих разумных объяснений, в душе поселяется ужас, как у дикаря перед молнией, и вылезают чудовища… Версии одна круче другой. И «принесение детей в жертву хасидами, чтобы сделать на крови христианских младенцев мацу к Песаху». И ритуал сатанистов — они-де плясали вокруг костра на горе, где нашли девочку, видимо, приносили ее в жертву, ведь рядом кладбище, где они устраивают сходки. И маньяк новой формации: «Он не повторяется, каждый раз убивает по-разному, но всегда подкидывает тела на видное место, показывает, что не боится…»

Чтобы пресечь это мракобесие, необходимо ответить если не сразу на все, то хотя бы на часть вопросов. Разумно, не домыслами, а фактами. Чтобы люди хотя бы примерно знали, чего конкретно им опасаться. Именно в поисках такого ответа мы отправились по следам прокуратуры, проверяя все версии убийств Полины Мальковой.

Семья считалась благополучной
Маленький истерзанный труп в приспущенных детских колготках и с удавкой на шее нашли 29 марта на окраине города в Ленинском районе Красноярска. Вездесущие мальчишки бегали по холмам и наткнулись. Рванули вниз, на бензоколонку, — там телефон. Уже через час гаражи и холмы были оцеплены. Оперативники с собаками прочесывали местность в поисках любых улик. Вечером выяснилось, что тело принадлежит 5-летней Полине Мальковой, пропавшей 19 марта из двора своего дома на улице Павлова. Мама последний раз видела ее возящейся в луже рядом с песочницей. А потом девочка исчезла, и на десять дней город украсили сотни фотографий маленькой обаяшки с подписями: «Разыскивается ребенок!» Тому, кто найдет девочку, власти обещали вознаграждение — 500 тысяч рублей. Ее нашли, но слишком поздно.

Семья Мальковых считалась благополучной. Правда, соседи рассказывают, что и мать Ольга периодически уходила в короткие запои, и муж Валера выпивал. Но, видимо, это не было нормой. В школе, куда ходит старшая дочь Валерия (сейчас ей 7 лет), и в детсаду, куда некоторое время ходила Полина, в один голос твердят: «Девочки всегда чистенькие, ухоженные. Неимущими их назвать нельзя. Папа работает, мама — с детьми». Не понимают только, почему родители внезапно забрали малышку из детсада. Ведь если бы она не болталась по двору одна, трагедии бы не произошло.

Отец во всем винит мать: «Она в загулах постоянно, лень было водить». Мать — отца: «А он мне деньги на оплату не давал!» Но стоил-то детский садик всего 500 рублей в месяц, а в магазине и на рынке подтверждают, что закупки в семье делала Ольга. Да и подруги говорят, что не разводилась она, потому что «муж хорошо зарабатывал и деньги отдавал».

— Поля ходила к нам всего полгода, с сентября 2005-го по март 2006-го, — вспоминает воспитательница детского сада. — Бывало, что неделями не появлялась, но потом приносила справку. А потом они просто перестали ходить. Деньги? Нет, дело не в этом. Мы регулярно звонили маме, и она говорила, что скоро придут, но так и не появилась больше. Приводила и забирала Полину мама. Пьяной или даже с запахом я ее не видела. Девочка была жизнерадостной, не забитой. Но сразу никому не доверяла. Изучала человека подолгу, прежде чем подпустить к себе. Не думаю, что Полина могла с незнакомым человеком уйти.

Конечно, возможно все. Но уводить ребенка насильно прямо из-под окон ее же дома маньяк вряд ли осмелился бы. А если увел добровольно, то странно, что пятилетняя девочка не испугалась незнакомца. Если это был незнакомец… Правосудие беспристрастно — первыми под подозрение попали родственники и друзья. Не так уж редко бывает, что убийцей оказывается близкий и с виду любящий человек.

Версия — мать: она оставила малышку одну…
Мать Ольгу никто не узнает в последнее время. Выжженные волосы убраны в неаккуратный пучок. Интонации визгливые, постоянно на крике, на срыве. Она уже не плачет, но глаза воспаленные, красные. И жестоко было бы говорить, что только от водки, которой весь последний месяц заливает потерю дочери.

Когда Полинка пропала, дома была именно Ольга и еще ее брат — дядя Виталий. Мама утверждает, что отвернулась от окна, в которое постоянно поглядывала за дочкой, всего на 20 минут. А потом пришла из школы старшая Лера, сказала, что сестры во дворе нет, и начались поиски. Увы, Ольга врет. Если сверить показания всех свидетелей, получается, что 5-летней малышкой взрослые не интересовались минимум два часа!

— Полинка убежала гулять где-то в час дня, — вспоминает дядя Виталий. — Потом я проснулся от звонка в дверь. Это снова была племяшка, она схватила лопатку и очень быстро убежала.

Виталик путается во времени, когда точно это было, но соседи помнят более точно.

— Я видела Полину в тот день, — рассказывает соседка Лена. — Где-то в час или два она возилась в луже, рядом со входом на школьный двор. А что одна, так это у них норма! Ольга у любовника на пятом этаже пропадает, а дети одни шарахаются. Да вы у кого угодно из соседей спросите, все подтвердят!

— Мы с Катей вышли из дома ровно в половине четвертого, — вспоминает 13-летняя соседка Кристина. — Я точно помню, потому что собирались на занятия к четырем. Но вышли заранее — купить газировки. В этот момент какой-то мужчина за руку вел Полину от лужи за дом, в направлении к улице Щорса. Он все время от нас отворачивался. Мы его никогда раньше не видели, но Полина шла с ним спокойно, молча и даже поздоровалась с нами.

Девочек прокуратура опрашивала по отдельности. По всей видимости, они действительно последними видели Полинку живой. А мама Оля так и не хватилась малышки до половины шестого вечера. В это самое время после продленки вернулась домой Лера с 10-летней подружкой Кристей. «Зови сестру ужинать!» — скомандовала мама и успокоилась еще на полчаса-час, пока девчонки (снова одни!) носились по всему району в поисках младшенькой. И только потом подключились взрослые.

— Полинка уходила одна далеко… — нечаянно выдает Лера.

— Да ты что! Она всегда под окнами, на моих глазах играла, — обрывает ее Ольга.

— Ну, то есть да… А потом мы с Кристей пошли искать ее в соседний двор, за школу и… — снова заблуждается в навязанном ей вранье Лерочка.

— Да вы ж ее только вокруг дома искали! — нервно поправляет мама.

— Ну, то есть да…

Однако более взрослая Кристя выдает правду с потрохами и очень удивляется, когда взрослые пытаются ее «поправлять». Безусловно, мама Оля не убивала Полину. У нее и у дяди Виталия — взаимное алиби, подтверждаемое еще и крестной, которая заходила к ним днем. А врет она, чтобы избежать страшного обвинения, которое то и дело срывается с губ соседей, знакомых, чиновников… Обвинение, что в страшной смерти Полины в первую очередь виновата именно она — 38-летняя женщина, вот уже 12 лет не работающая, живущая на очень неплохие для Красноярска заработки мужа и имеющая все возможности не отпускать 5-летнюю дочь одну на улицу.

Версия — отец: он уже был судим за попытку убийства
— Убийца! — кричит Ольга мужу на всю квартиру.

— А почему вы считаете, что именно он убил? — съеживается сидящий тут же работник органов опеки.

— Да потому, что он нам угрожал постоянно, с ножом бросался, когда у меня Полинка на руках была! Лерка из дома в одном ботинке тогда убежала. Несколько дней жили на пятом этаже у крестной дочек. А он с топором приходил — хорошо дверь железная. И не раз так было. Все соседи видели, как он нас гонял. Его даже судили за попытку убийства, а я, дура, заявление забрала. И ведь говорила мне прокурор… А я пожалела. Теперь вот дочери нет.

На резко состарившемся, сером лице Ольги ненависть.

— Вы действительно подозреваете мужа или это так, в сердцах сказали? — спрашиваю.

— Действительно, — отвечает тихо, уже без надрыва. — Он мне отомстил.

— За что?

— Не знаю… Ревнует.

— Но девочки же видели, что не он уводил Полю.

— Сейчас все «видели», и все рассказывают разное. И потом, он мог не сам увести, а кто-то из дружков его, которых он бесконечно водил. И не одна я подозреваю, прокуратура — тоже!

В тот злосчастный день 44-летний Валерий Мальков, по его версии, был на работе и вернулся очень поздно. Он работает на стройке. Постоянно отлучается на «шабашки». Вычислить сложно.

Внешность у него не располагающая. Выглядит гораздо старше своих лет. Лицо перерубленное когда-то взорвавшейся в руках «болгаркой», отечные глаза, редкие волосы, многодневная щетина. Да еще и судим семь раз. Шесть раз за хищение госимущества. Один — за покушение на жену. Вздыхает: «Я же на заводе работал, металл таскал, чтобы семью прокормить, чтобы девочкам ни в чем не отказать. А Ольга мне в „благодарность“ любовника завела. Вот я, бывает, как выпью, так и гоняю ее за это. Обидно… А почему не развожусь? Люблю, наверное. Но как же она могла мою Полечку проглядеть?!»

Говоря о дочери, Валерий плачет. Не изображает скорбь, а именно плачет, тщетно пытаясь вовремя поймать и удержать слезы.

— Может, у него белая горячка была? Убил и не помнит? — предполагают в городе.

А тут еще совпадение — как раз по дороге, ведущей к месту, где нашли Полину, находится старый гараж Валеры. Кирпичный, звуконепроницаемый, с большим подвалом. Еще чуть дальше живет его мать. Отец часто возил девочек к бабушке и заезжал в гараж…

До нашего приезда там уже побывали оперативники. Валерий не знал. Они предупредили только Ольгу. Заходим. Хозяин растерянно останавливается. Все перевернуто, из подвала — тяжелый дух сырой земли и гниющих овощей. Спускаемся в ледяную темноту. Тусклый огарок освещает месиво перекопанного земляного пола с давленой картошкой. Ее выгребли из хранилища, дно перерыли. За лестницей, как вспомнил Валера, холмиком была набросана земля — раскопали вглубь на метр. Та же картина на загородном участке — «даче». Но Валеру это не огорчает. Даже не задевает. Он одну за другой смолит папиросы и, сильно заикаясь, вспоминает свою Полянку — так он называл дочку. Это единственное, что сейчас его трогает.

— Лерочка — «мамина дочка», а Полинка — «папиной» была, — вспоминают девочки во дворе. — Даже с гвоздями и молотком играла, чтобы «как папа».

Холм, на котором нашли малышку, украшают аж два памятника. В «кратере», где лежало тело, — деревянный крест, сладости и цветы. А на возвышении, чтобы издалека видно было — белая мраморная плита, увитая черными лентами и искусственной хвоей.

— Я ее давно хранил, все хотел на могиле отца поставить, а пришлось вот Полинке подарить. — Отец подрагивающей рукой ласково гладит памятник, как дочку по голове.

Кругом холмистый пустырь. Рядом только старые гаражи, но и до них еще идти надо. Кладбище — далеко внизу. Вокруг ни души, место глухое, хотя и просматривается с верхних этажей высоток.

— Вон ведь дома-то, и люди там… — Валерий еще больше начинает заикаться. — Ведь Полянка ж видела живые окна, когда ее мучили. И кричала, наверное: «Папа, папочка, спаси!» А меня не было рядом! Не было! Я ее бросил, не пришел!

Это он опознавал тело в морге. Говорят, еле оттащили. Кричал. Вспоминает:

— Она голенькая была, только колготки приспущенные, половые органы вырезаны, синяки, синяки и эта веревка… За что? По голове только и опознал, но и там синяк в пол-лица — огромные ручищи били. А меня не было.

По минутам восстановив перемещения Валерия по работе, переговорив с его сослуживцами, выяснили — невиновен. Действительно, весь день работал. Убитый горем отец реабилитирован. Только сам он об этом не знает или не хочет знать. Все повторяет: «Говорят, я — главный подозреваемый. Так мне и надо, не уследил».

Не может он себя простить, и, наверное, поэтому вызывает неимоверное сочувствие, даже большее, чем выкручивающаяся мама Ольга.

Так свидетели описали человека, который увел Полину: мужчина 30 — 35 лет, рост 175 — 180 см, среднего телосложения. Волосы черные, коротко стриженные, нос с характерной горбинкой.

А В ЭТО ВРЕМЯ
Составлен фоторобот убийцы Полины Мальковой

Спустя месяц после убийства пятилетней Полины Мальковой наконец-то составлен фоторобот предполагаемого маньяка.

Красноярская прокуратура обратилась за помощью к жителям города и обнародовала изображение подозреваемого. Это не совсем фоторобот, скорее портрет. Вернее, два портрета. Они похожи, но тем не менее различие есть.

— Это потому, что изображения рисовались двумя разными художниками со слов двух разных очевидцев, которые видели, как уводили Полину Малькову, — пояснила старший помощник прокурора Красноярского края Елена Пимоненко. — Но в любом случае сходство есть. Фоторобот составлять не стали, рисунки получились более живыми, так легче опознать человека.

Пока еще никто не арестован, хотя опрошены уже сотни подозреваемых.

Следствие предполагает, что после похищения девочка какое-то время находилась в теплом помещении,возможно, вгараже или квартире. Но потом, похоже, тело несколько дней лежало где-то в холодном месте — в подвале, на балконе или заброшенной даче.

В следующем номере за 24 апреля читайте продолжение нашего расследования. Под подозрение попал 17-летний сын Полинкиной крестной, которого и родственники убитой девочки, и соседи считают любовником 38-летней мамы Оли.